В Мурманске водитель после ДТП потребовал компенсации за ремонт машины. Претензии предъявлены родителям пострадавшего в этой аварии подростка – он выскочил на проезжую часть на велосипеде и угодил под колеса. Мальчик, получивший серьезные травмы, был признан виновником аварии. И вот теперь расплатиться за царапины на кузове автомобиля и сломанное зеркало предложено родителям несовершеннолетнего велосипедиста. Напомним, ранее эксперты предлагали снять материальную ответственность со сбитых пешеходов. За развитием судебной истории следит корреспондент “Вестей FM” Сергей Гололобов.
Это ДТП произошло год назад. Тогда еще 12-летний Генрих катался в дачном поселке на велосипеде. Как потом выяснит следствие, он со второстепенной дороги выехал на основную, и прямо на перекрестке его сбила иномарка бывшей мурманской чиновницы Лилии Хоруженко. У машины – несколько царапин и поломанное боковое зеркало. У мальчика – перелом челюсти и сотрясение мозга. Но ГИБДД признала виновным юного велосипедиста. Так как именно он не уступил дорогу, что должен был сделать. Потому что у тех, кто едет по главной дороге – приоритет. А велосипедисты – это полноценные участники дорожного движения. То есть их права и обязанности ближе к автомобилистам, а не пешеходам, напоминает автоюрист Лев Воропаев.
ВОРОПАЕВ: Да, у нас с точки зрения ПДД велосипедист – это самостоятельный участник дорожного движения. Он не приравнивается к пешеходам. У нас в правилах четко указано – кто относится к пешеходам. Велосипедист таковым не является. И он, в случае установления вины, обязан компенсировать причиненный ущерб.
Оказалось к тому же, что 12-летний Генрих не только нарушил ПДД, но и просто не имел права выезжать на велосипеде на дорогу общего пользования. Потому что ему не было еще 14 лет, говорит замруководителя проекта "Общественный велоконтроль" Антон Любавин.
ЛЮБАВИН: До 14 лет велосипедисты не имею права ездить по дорогам общественного пользования. В таком возрасте велосипедист должен двигаться только по тротуарам либо велополосам. Если их нет, то, на мой взгляд, нужно осуществлять движение только вместе с родителями, со взрослыми людьми.
Но на каких дачных участках в России есть тротуары или тем боле велодорожки? Естественно, их практически нет. Поэтому дети катаются везде. Их родителям стоит помнить, что в случае аварии их наследников могут признать виновными. Пешеходов, кстати, тоже. Правда, даже если их сбили вне перехода, то ГИБДД записывает “обоюдку”. Так как автомобиль – и это знают все водители – источник повышенной опасности. Справедливости ради в автомобильном сообществе идут дискуссии – стоит ли наказывать рублем виновных пешеходов. Есть предложения – снять с них материальную ответственность, тем более в ДТП со смертельным исходом. Но, например, Лев Воропаев уверен, что делать этого не стоит.
ВОРОПАЕВ: Я считаю, это неправильно. Потому что и так у нас, к сожалению, не только водители, но и большинство пешеходов не соблюдают Правила дорожного движения. А если им развязать руки, они вообще будут, мне кажется, вести себя безобразно на дорогах – переходить дорогу в неположенном виде и неизвестно в каком состоянии. Что, я думаю, скажется на безопасности дорожного движения. Поэтому я против отмены этой нормы.
Иное мнение – у представителей “пешеходной общественности”. Есть множество ситуаций, когда ответственность даже с виновного пешехода нужно снимать, констатирует председатель межрегионального общественного движения "Союз пешеходов" Владимир Соколов.
СОКОЛОВ: Это наша тема, которую мы пытаемся уже 8 лет как “продвинуть”. Получается, что страховые компании имеют право суброгации к виновнику ДТП. И вот если человека убили, то претензии предъявляются его родственникам. Но даже если речь идет не о семье погибших, у нас очень много жалоб, когда претензии на 300 000 – 400 000, а человек имеет зарплату в 15 000 – 18 000. При этом он пострадал. Он получил средний или тяжкий вред здоровью. То есть, получается, наказывается дважды.
Раньше при денежных спорах автомобилист и пешеход часто расходились миром, потому что, повторим, “обоюдка”: ты мне за лечение, а я тебе за ремонт. И уровень цен был примерно одинаков. Тем более за увечье или смерть – это еще “уголовка”. Поэтому даже потерпевшие водители особой принципиальности не проявляли. Но сейчас суммы у автомобилей – заоблачные, а лечение пострадавших как бы осталось почти бесплатным. Траты взаимно не компенсируешь. Вот страховые компании и идут до конца, требуя с пешехода или его семьи по максимуму. То есть компенсации всех убытков, а это иногда – миллионы, говорит Владимир Соколов.
СОКОЛОВ: Сейчас даже разбитая фара на некоторых машинах стоит 500 000. В то время как у нас доходы у пенсионеров весьма невысокие. А в числе пострадавших – много пенсионеров. Потому что они не успевают увернуться от автомобилей, которые двигаются со скоростью 80 километров в час под окнами их домов. В распоряжении страховых компаний – масса юристов, а вот чтобы пешеходу нанять опытного адвоката, нужны деньги, которые он не заработает иногда и за несколько лет. Поэтому должна быть справедливость. В общем-то, Минфин нас поддерживает в этом плане.
Пешеходам-пьяницам, наверное, материальные претензии предъявлять можно. Но к беззащитным и нерасторопным пенсионерам подход должен быть другой, настаивают общественники.
Если же вернуться к мурманской истории годичной давности, то поскольку всё-таки был сбит человек, к тому же ребенок, некие добрые чувства в автомобилистке взыграли. Стороны решили, что никто никому ничего не должен – ни экс-чиновница за лечение Генриха, ни его семья за ремонт ее машины. Но прошел год, и позиция Лилии Хоруженко кардинально поменялась. Она подала на мальчика в суд с требованием выплатить ей за ремонт машины аж 100 000 рублей. Причем, по словам родителей Генриха, им предлагали не доводить дело до суда, а тихо заплатить и погасить взаимные претензии. Однако отец мальчика не согласился и пошел на принцип. То есть – в суд. Окончательного вердикта еще нет, поскольку прошло еще только одно заседание суда.
Оригинал и аудио материала: https://radiovesti.ru/brand/61178/episode/2201722/